СЕМЬ ИСКУССТВ

Всюду вечная иностранка,
Боль ненужности пью до дна.
Эмигрантка я, чужестранка –
Никому нигде не нужна.

Галина Феликсон
ФРАЗ СЕРЕБРЯНАЯ НИТЬ
                                    Я вижу в небе гроздья бледных звезд,
                                          Над сонным морем занавес рассвета,
                                          И перья облаков в ладонях ветра…

         *   *   *

Я слагала стихи
Из мелькания тени и света,
Нитью шёлковой слов
Оплетая событий канву.
Я творила стихи
Из дыханья дождей и рассветов,
Отправляя их в жизнь –
Спелой вишней в густую траву.

*   *   *

Живу от моря в сорока шагах.
Дом чуть развёрнут — мне прибой не слышен.
Растут здесь олеандры вместо вишен,
И детвора играет на песках.

Сияет солнца пламенный софит.
Совсем, как на одесском Ланжероне,
От Тель-Авива и до Ашкелона
На раскалённых пляжах люд лежит.

Мой новый город всем открыт ветрам:
То дышат пылью рыжие хамсины,
То зябкий бриз, обдав прохладой спину,
Гуляет по кудрявым головам.

Бульвар струится в дымке фонарей.
А по аллеям проплывают чинно
Славяне, негры, тюрки и грузины,
Но каждый — хоть немножечко еврей.

На краешке обветренной земли,
Собравшись вместе, пасынки народов
Наперекор природе и погоде
Зелёный рай в пустыне возвели.

Среди весёлой шумной пестроты
Меня не одолеет ностальгия:
Здесь просто удивительно другие —
Дома, деревья, птицы и цветы.

Шатёр небес над морем и землёй
Застыл, прогнулся шёлком ярко-синим,
Суля душе, уставшей от России,
Приют и вдохновенье, и покой.

*   *   *

Не удручайте меня печалями.
Какой в них прок?
Не соблазняйте цветными далями –
К ним нет дорог.
На одеяния белоснежные
Не лейте грязь:
Мои отчаяния и нежности –
Все не для вас.
Не усыпляйте меня обманами
О днях иных.
Иду по миру усталой странницей
В стране слепых.
Не заставляйте вещать пророчества
Толпе глухой:
Я слово каждое мою дочиста
Своей слезой.
Не огорчайте меня заботами —
Жизнь коротка.
Крылами птицы летит над строками
Моя рука.
Мне не убавится, не прибавится
От дел земных.
В душе, как в небе, плывёт-качается
Прозрачный стих.

*   *   *

Коротким ударом ножа
Рождается стих.
Слова огоньками дрожат.
Я чувствую их.
Упругость, и горечь, и мёд  ,
И холод, и жар.
О, Господи, пусть не уйдёт
Таинственный дар!

   ЗОВ МОЕЙ ДУШИ

Переплетенье судеб и умов
Опутываю паутиной мыслей.
И рифмы рассыпаются, как бисер
По жёсткой ткани жизненных основ.

Осмысленность явлений и границ
Ощупываю словом осторожно,
Чтоб сделать невозможное возможным
Под тихое шуршание страниц.
Осваивая чувства на ходу,
Запутавшись меж букв и многоточий,
Опять кружусь по лабиринту строчек,
Не ведая ещё, куда иду.

Но кто услышит зов моей души?
Перекрывая путь горой бумаги,
Чужих сентенций радужные стяги
Мне не дадут добраться до вершин.

Всё сказано и мною и не мной,
Разложено, расставлено по полкам.
Глотая пыль, влачусь стернёю колкой,
Измучена бездонной тишиной…
И вертится всё так же шар земной,
Рассыпав годы на минут осколки.

*   *   *

Благословенно забытьё —
Отрада памяти усталой.
Тревожить душу перестало
Воспоминаний вороньё.
Я, право, больше не могу,
Надеясь, мучаясь и веря,
Считать ошибки и потери,
Теряя время на бегу,
Спешить неведомо куда
Тропой запутанной и длинной,
Где пахнет горечью полынной
Судьбы холодная звезда.
Я просто больше не хочу
Жить меж вопросов без ответа
И, в ожидании рассвета,
Гасить оплывшую свечу.
Но мир просторен. Тесен дом.
А ночь бездонна и безлунна.
И память порванные струны
Соединит под крик ворон.
Мне недоступно забытьё…

*   *   *

Фраз серебряная нить
Оплела решётку смысла.
Всё пытаюсь совместить
Сладость слов и горечь мыслей.

Всё стараюсь осветить
Беспроглядные туманы,
Трелью скрипки заглушить
Боевые барабаны.
Но луны холодный луч
Не согреет душу ночью.
Из шатра свинцовых туч
Барабанов гром грохочет.

И короткий мой полёт
С непонятным нетерпеньем
Без сомнений оборвёт
Неразборчивое время.

               *   *   *

Ах, как хочется в счастье верить!
Чертит полосы звездопад.
Вновь стою у закрытой двери,
Словно несколько лет назад.

Постучать? Но за дверью пусто.
Отойти? Не хватает сил.
Надо мной устало и грустно
Опрокинутый месяц висит.

В клетке тени мечется детство.
Гибнут сказки под грузом слов.
Говорят, Кащей своё сердце
Запирал в сундук на засов.

Только я по крутым дорогам
Жаркий факел в руках несу,
Чтоб опять на чужом пороге
Погасить его о росу.

*   *   *

Всё петляю впотьмах по тропинке кривой
В этой жизни богатой и нищей.
Гамаюн ли поёт над моей головой,
Или Гарпия крыльями свищет?

Под ветрами Судьбы ускоряю шаги —
Добегу, если выдержит сердце.
Гамаюн укрывает меня от пурги.
Но от Гарпии некуда деться.

Оборвалась дорожка на самом краю –
То ли ад, то ли ров под ногами.
Замолчал над моей головой Гамаюн.
Только Гарпия свищет крылами.

*   *   *

Жизнь несётся косо, криво,
Натыкаясь на столбы.
Я держусь, как за перила,
За верёвочку судьбы.
А она то в петли вьётся,
То затянется узлом
Или просто оборвётся
За каким-нибудь углом.
И швырнёт меня с размаху,
По каменьям волоча.
Каждый день — подъём на плаху
В ожиданье палача.

*   *   *

Всё позабылось, всё истрачено,
Не сохранилось ничего.
Увы, но вместе с неудачами
Пропало счастья торжество.

В прохладных сумерках спокойствия,
Всем ожиданьям вопреки,
Нет ни обид, ни удовольствия,
Нет наслажденья, нет тоски.

Возможно, свыше так задумано:
Минуя тысячи помех,
Перешагнуть через безумие,
Из невезения в успех,

Найти мечту, пройдя отчаянье,
Вернуть любовь сквозь сердца крик.
Покой душевный — вещь случайная,
Полёт во сне, короткий миг.

ЧУЖЕСТРАНКА

Я совсем не больна Россией,
Не хочу её широты.
Мне и в детстве ночами снились
Стройных пальм резные листы.

Потому на Земле Заветной
Я теплом, как росой, дышу.
Но любя её безответно,
Лишь по-русски стихи пишу.

И стихи мои, как изгои,
Непонятны ни здесь, ни там.
Для Израиля — песни гоя,
Для России — еврейский хлам.

На ладони дождинкой синей
Тихо тают мои года.
Для Израиля, для России
Я останусь чужой всегда.

Всюду вечная иностранка,
Боль ненужности пью до дна.
Эмигрантка я, чужестранка –
Никому нигде не нужна.

*   *   *

Пролистываю жизни черновик.
Переписать бы заново, но поздно.
Не научившись вычислять по звёздам
Моей судьбы благоприятный миг,
Бегу сквозь годы, не считая дней,
Зачёркивая даты и страницы.
Теряю время, забываю лица.
В абсурдной пьесе пляшущих теней
Всё может многократно повториться,
Чтобы опять бесследно раствориться
В космической бездонной тишине.

*   *   *

Рассветы, закаты — сбиваюсь со счёта.
Растаяло время — полшага осталось.
Рождение, детство, учёба, работа,
Короткая молодость, долгая старость.

С трудом поднимаюсь на годы-ступени,
Теряясь от страха в крутых бездорожьях.
Иду, натыкаясь на стены, на тени.
Спешила к вершине — спустилась к подножью.